Вот только… Мать както упомянула, что его друзья связались с какойто шпаной, да и сам Космос в своих посланиях прозрачно намекал на какието левые делишки…
В Москве предстояло все выяснить — и насчет Ленки, и насчет пацанов. А ведь ещё надо было найти работу, подготовиться в институт и постараться поступить хотя бы на вечерний… Словом, хлопот — выше крыши!
— Эй, Белов, ты чего?.. — наводя на Сашу с Полем фотоаппарат, окликнул его Фархад. — А нука, сделай «смайл»!
— Чтото все равно тоскливо, — смущенно признался Саша и вздрогнул — это Поль, вывернувшись изпод руки, лизнул его в щеку.
— Поль, дружище… — потрепал пса по загривку Белов и широко улыбнулся.
Щелк! — сработал затвор фотоаппарата, и довольный Фара крикнул:
— Есть, снято!
«Ладно, приеду — разберусь! И с Ленкой, и с пацанами, и со всем остальным!» — подумал Саша. Он встал и, отбросив невеселые мысли, решительно сказал:
— Все, Фара, пошли собираться! Пора домой двигать, в Москву!
Часть 1 ЕСЛИ К ДРУГОМУ УХОДИТ НЕВЕСТА
…Белов позвонил раз, другой — за дверью было тихо.
От нетерпения у него чуть подрагивали руки. «Да что они там — спят, что ли?» — растерянно подумал Саша и припечатал кнопку всей пятерней. Ему было отлично слышно, как за дверью, надрываясь, верещит звонок. А больше — ни шороха.
— Лена! — крикнул во весь голос Белов и пару раз от души приложился к двери кулаком.
Еще раз прислушался — нет, в квартире Елисеевых была абсолютная тишина.
Саша чертыхнулся про себя и, с досадой шлепнув напоследок ладонью по шершавой стене, подхватил свои вещички и рванул вниз, домой.
Он открыл дверь своим ключом, тихо, стараясь не шуметь, вошел в квартиру. В большой комнате работал телевизор — шли новости. Не разуваясь, Белов шагнул вперед и замер на пороге. Мама сидела в кресле спиной к двери и смотрела репортаж о выводе войск из Афгана. Саша разглядел её отражение в выпуклом экране телевизора — напряженное, тревожное лицо, нахмуренные брови и незнакомые скорбные морщинки у рта… Мама…
— Ма, что ж ты замокто до сих пор не поменяла? — вполголоса спросил он. — Разве так можно, а?..
Мгновенно развернувшись, женщина радостно охнула и бросилась на шею к сыну.
— Саня! Санька, мой золотой! Санечка! Солнце мое!.. — приговаривала она, смеясь и плача, покрывая лицо сына бессчетными поцелуями, — Что ж ты не позвонил, Саня… Я же ничего не приготовила…
— Мам, мам, ну что ты… — растроганно и смущенно бормотал Саша. — Я же прямо с вокзала… грязный… Ма, ну дай хоть умытьсято! Мам…
Когда Белов вышел из ванной — посвежевший, с мокрыми волосами и голый по пояс, мать уже вовсю хлопотала на кухне.
— Мам, а Елисеевы здесь, не знаешь? Татьяна Николаевна замерла, закусив губу, и сделала вид, что за шумом воды не расслышала сына. Саша появился на кухне и повторил свой вопрос:
— Я говорю, Елисеевыто где? А то я зашел — никто не открывает…
— Вот если б ты позвонил, я бы уже и пирожков разных напекла, и пельменей твоих любимых налепила… — Татьяна Николаевна, не поднимая головы, говорила о своем, снова оставив без ответа вопрос сына. — А сейчас будешь яичницу есть, как беспризорник какойнибудь!
— Мам, да я в армии гвозди переваривал, а ты…
— Так то — в армии, горе мое, а здесь — дом! — она с улыбкой повернулась к Саше и невольно залюбовалась им.
Служба на границе не прошла бесследно — сын сильно изменился. Исчезла мальчишеская худоба и нескладность, плечи развернулись, руки налились мужской силой. И весь он был такой складный, здоровый, крепкий и упругий — ну прямо как молоденький грибборовичок!
— Господи, Саня, а это ещё что за новости? — мама коснулась наколки на левой стороне груди — эмблемы погранвойск. — Ну зачем, зачем это, а?!
— Мааам… — с укоризной протянул Саша. — Ты что? Это же память — два года какникак!..
И в этот момент с улицы послышался до озноба знакомый голос Космоса, усиленный мегафоном:
— Пожалуйста, внимание!.. — он дурачился, подражая своеобразным интонациям диктора на вокзале или в аэропорту. — Военнослужащий Александр Белов, просьба спуститься вниз, вас ожидают! Повторяю…
— Вот черти! — засмеялся Саша. — И откуда только узнали?!..
Он рывком распахнул окно и, навалившись голым животом на теплый подоконник, высунулся наружу.
Под окном стоял старый, потрепанный коричневый «Линкольн» с нарисованными на бортах яркими языками пламени. На его широком капоте с мегафоном в руках приплясывал Космос. Рядом с ним, задрав головы вверх, стояли Пчела и Фил.
— Аааа!!! — хором завопили все трое, увидев своего друга.
— Здорово, братья!!! — закричал Саша, широко раскинув руки в стороны, словно хотел обнять всех троих.
— Белый!!! Саня!!! Давай сюда!!! Дуй вниз, генерал!!! — неслось снизу.
— Ребята, да я с поезда только! — рассмеялся Саша.
— Не понял! — выкрикнул Пчела. — А привальная?! Ты что, оскорбить нас хочешь?.. Фил, скажи ему, — подтолкнул он соседа.
— Сань, какой поезд, ты че?! — махнул рукой Фил. — Мы ж тебя два года ждали!
— Спускайся скорей!
Улыбающийся Белов повернулся к матери.
— Мам, я пойду, ладно?
— Никуда не пойдешь! — нахмурилась она.
— Сейчас иду! — крикнул вниз Саша, пропустив мимо ушей слова матери. — Ловите меня!!!
— Сань, ну что это такое! Никуда твой Космос не денется! — Космоса она немного недолюбливала — этот шалопай вечно выдвигал какието дурацкие идеи, большинство из которых заканчивались разными неприятностями.
— Мам, мам, ну чего ты? Я ж соскучился!.. —